Скажите, пожалуйста, можно ли использовать за пример костюма женские платья с картин прерафаэлитов? На многих картинах покрой достаточно простой, но изящный. И минимум украшательства: обычно просто вышивка горловины и пояс.  И ещё: упоминается бал-маскарад ("очень в духе экстравагантных нравов бала-маскарада прерафаэлитов"). Подразумевает ли это наличие маскарадных масок?

Для желающих "прийти в образе" выкладываю здесь несколько текстов с информацией по прерафаэлитам.
__________________________________________________________________________________________________

Дантэ Габриэль Россетти, познакомившись на одной из выставок с молодыми художниками Уильямом Хантом и Джоном Миллесом, предложил им ни много ни мало создать новое направление в искусстве. Восхищаясь картинами раннего Возрождения, яркими, сочными, изобилующими множеством четко прорисованных деталей, Данте Габриэль Россетти предложил на новом уровне возродить ту живопись, которая существовала до Рафаэля – до того, как основное внимание художники стали уделять изображению человеческих лиц и фигур, а детали потеряли свою ценность. Художники назвали свое сообщество «Братством  прерафаэлитов ».

Джон Миллес. Родители – из зажиточных семей. Заметив талант сына к рисованию, они позаботились о рекомендательном письме к президенту Королевской академии художеств сэру Мартину Арчеру Ши, а в 1838 году переехали в Лондон. Глава Академии, поначалу. Разумеется, скептически отнесся к 11-летнему Джонни (небось, еще одна бездарность со связями, 18-ый в этом только месяце!), но, посмотрев его альбом с рисунками, изменил свое мнение. Мальчик и впрямь оказался талантлив.
Пройдя предварительное обучение в Художественной школе Генри Сасса, одиннадцатилетний Миллес в 1840 году стал студентом Королевской академии художеств. Он был самым молодым воспитанником академии за всю ее историю, его так и называли - Малыш. Вскоре Джонни познакомился со студеном Уильямом Холманом Хантом, и дружбе их суждено было продлиться всю жизнь. Через некоторое время к паре неразлучных друзей примкнул еще один студент, эксцентричный по натуре, - Данте Габриел Россетти. Они хорошо дополняли друг друга: Хант считался мыслителем и теоретиком, Россетти заражал всех своей неуемной энергией, а  Миллес ... Он был самым заметным среди них.
Джон Миллес «увел» жену Эффи у самого Джона Раскина – знаменитого английского писателя и искусствоведа. Именно Джон Раскин вступился за прерафаэлитов, когда в 1851 году их выставку буквально травили. Впрочем, брак Эффи и Джона Раскина с самого начала был неудачным. Зато второй брак Эффи – с Джоном Миллесом закончился прочным союзом на всю жизнь и рождением 8 детей. Единственный побочный эффект скандального развода: известнейший и любимый всей страной художник не имел права представлять королеве Виктории свою супругу «разведенку». Но это не сильно омрачило жизнь любящей пары.
Джон Миллес до конца жизни любил писать портреты детей и внуков. В 1896 году Джон Миллес согласился занять предложенный пост президента Королевской академии художеств, несмотря на то, что был уже неизлечимо болен: диагноз - рак горла. За недолгие месяцы пребывания в новой должности Миллес успел совершить поступок, который как нельзя лучше показывал его удивительные человеческие качества: он снял с ежегодной выставки академии свою картину, чтобы заменить ее работой молодого неизвестного художника.

Данте Габриэль Россетти, – художник и поэт, один из основателей Братства   прерафаэлитов. Итальянец по крови и темпераменту. В его семье царил культу Дантэ Алигьери, в честь которого родители и дали имя сыну. Его муза, возлюбленная, а в последствии жена – Элизабет Сиддл. Он изменял Лизз при жизни, и как любимой, и как натурщице, но не смог себе этого простить после ее смерти (от туберкулеза, через 2 года после женитьбы). Мучаясь чувством вины, рисовал у всех женщин на своих полотнах только ее золотистые волосы (даже если ему позировала Джейн Берден, жена его друга Уильями Морриса, вторая муза и страстная привязанность). Смешивая черты обеих своих возлюбленных, но, по сути дела, всю жизнь он писал одну и ту же Прекрасную Даму, олицетворение красоты и женственности.
С 1850 года Россетти отказался выставлять свои полотна на публике и показывал их только близким и избранным. Только после смерти художника удалось организовать большую выставку его полотен, получившую громкий успех. Впрочем, он остался более известен как поэт.

Уильям Хольмен Хант (1827-1910)
С детства страстно желал стать художником, несмотря на запреты отца - кладовщика. Талантливый юноша получил допуск в Королевскую Академию с третьей попытки – зато сам, без какой-либо протекции.
Хант больше всех других членов Братства был занят именно духовными поисками. В сущности, его интересовал не столько стиль средневекового искусства, сколько его нравственная сторона. Именно поэтому в его полотнах редко встретишь персонажей средневековых легенд, зато гораздо более явно, чем в работах других прерафаэлитов, выражена моральная или религиозная сторона. Частый источник сюжета – Библия.
Для создания картины «Козел отпущения» на библейский сюжет Хант выехал на Ближний восток (в места, описанные в Ветхом завете), да еще и притащил на берег моря живого козла.

Страсти и женщины прерафаэлитов.
Для прерафаэлитов стало традицией изображать своих возлюбленных и жен едва ли не на каждой картине, как впрочем, верно и обратное – художникам было очень свойственно влюбляться и заводить романы со своими натурщицами. Прообразами персонажей их картин становились родственники, проститутки, домохозяйки, актрисы, натурщицы. В то же время и характерная путаница в отношениях в среде прерафаэлитов удостоена десятков исследований.
Так, например, натурщица Анна Миллер была одновременно любовницей Ханта и Россетти, а Миллес буквально увел жену у Рескина во время их совместного путешествия, жена Уильяма Морриса Джэйн Берден была объектом пылкой страсти по-итальянски темпераментного Россетти  и т.д. И то современным исследователям известна лишь верхушка айсберга кипучих страстей этих художественных натур. Но не забываем, что прерафаэлитов, в сущности, любят совсем не за это.
___________________________________________________________________________________________

Элизабет Сиддл - британская натурщица и поэтесса. Оказала большое влияние на Братство прерафаэлитов. Изображена практически на всех ранних женских портретах Данте Габриэль Россети, также выступала натурщицой Уолтеру Хоуэллу Девереллу, Уильяму Холману Ханту и Джону Эверетту Милле. В частности, изображена на картине «Офелия» (1852).

Элизабет Сидел в 21 год была всего лишь продавщицей в модной лавочке. Впрочем, у нее были изысканные манеры настоящей леди, которые Лиззи переняла у богатых покупательниц. В эту лавочку однажды зашел молодой художник-прерафаэлит Уолтер Деверелл, и был потрясен ангельским лицом девушки. Уолтер Деверелл предложил ей позировать для картин.

В его мастерской двадцатидвухлетнюю Элизабет Сиддел увидел Данте Габриэль Россетти, молодой – всего лишь на год старше ее – художник, основатель Братства   прерафаэлитов, в которое входил и Деверелл. Россетти был тоже потрясен необыкновенной, несовременной, ренессансной внешностью этой девушки и каким-то особенным сиянием, исходившим от нее. Данте Габриэль с первого взгляда влюбился в прекрасную натурщицу и, будучи человеком мистически настроенным, решил, что встреча с мисс Сиддел суждена ему судьбой, что Лиззи – та самая Божественная Возлюбленная, Beata Beatrix, какой была для Данте Алигьери его Беатриче – Биче Портинари, скромная супруга флорентийского дворянина, которую поэт обессмертил в веках. Кстати, культ Данте поддерживался в семье Россетти благодаря отцу, Гаэтано Россетти, беженцу из Неаполя. У себя на родине за участие в восстании против австрийцев он был приговорен к смерти, а в Англии стал профессором Королевского колледжа, преподавал итальянский язык. В качестве хобби Гаэтано Россетти изучал творчество Данте Алигьери, боготворил его – и в его честь назвал своего первенца Дантэ.

По примеру Данте Алигьери, Данте Габриэль Россетти тоже решил обессмертить свою возлюбленную – с помощью картин, которые должны были сохранить ее красоту навеки. Но ему мало было одного лишь любования. Он принялся настойчиво ухаживать за Элизабет, он читал ей вслух сонеты и канцоны Данте Алигьери, он окружил ее поклонением, о котором девушка из бедных кварталов и мечтать не могла. И в конце концов он добился своего: Лиззи полюбила страстно и самоотверженно. Она согласилась пожертвовать ради него своим целомудрием и добрым именем, стала его любовницей...

1850 году Россетти переехал от родителей в наемные комнаты в старом доме на берегу Темзы и поселился там вместе с Лиззи. Он потребовал, чтобы она оставила работу. Он собирался учить ее всему, что знал сам, включая рисование, а когда она станет по-настоящему образованной женщиной, он представит ее своей семье и женится на ней! Россетти поклялся Лиззи в этом. Она не поверила: Лиззи знала, что джентльмены не женятся на продавщицах. Но готова была любить его безо всяких условий и старалась делать все, чтобы он был доволен. Она усердно училась и – как это ни удивительно – делала успехи в рисовании, пристрастилась к чтению, даже сама начала сочинять стихи. Лиззи Сиддел стала музой Братства  прерафаэлитов  и позировала им всем: Миллесу, Ханту, Хьюзу. Данте страшно ревновал: он хотел, чтобы красота Лиззи принадлежала только ему, чтобы только он мог рисовать ее.
Но все же самый знаменитый портрет Лиззи Сиддел написал не Данте Габриэль Россетти, а Джон Миллес. Речь идет об «Офелии» – пожалуй, центральном произведении прерафаэлитизма.
Платье для полотна (настоящее старинное!) Миллес купил в лавке старьевщика, оно обошлось в четыре фунта. В марте 1852 года Миллеас писал: «Сегодня я приобрёл по-настоящему роскошное старинное женское платье, украшенное цветочной вышивкой — и я собираюсь использовать его в „Офелии“». Для большего правдоподобия Элизабет позировала Миллесу, лежа в ванне с водой. Он хотел предельно точно отобразить, как будут выглядеть в воде ее золотые локоны и складки платья. Вода была теплой, и температуру ее должны были поддерживать стоявшие под ванной свечи. Но однажды свечи догорели, вода остыла, Лиззи начала мерзнуть, а Джон Миллес, охваченный вдохновением, ничего не заметил. И Лиззи не осмелилась прервать сеанс. Она сильно простудилась, воспаление легких перешло в туберкулез, болезнь уничтожила восхитительную свежесть ее кожи и прелестные формы тела. Лиззи побледнела, исхудала, и даже ее знаменитые золотые локоны потускнели.
Оставался страстным молодым мужчиной, к тому же художником, неравнодушным к женской красоте. Россетти изменял Лиззи – и как любовнице, и как модели.

В 1858 году  прерафаэлиты  нашли себе новую музу. Ею стала Джейн Берден: редкостная красавица со странными, резкими чертами лица, похожая на ожившую средневековую статую. Как и Лиззи, она была из простых: дочь конюха из Оксфорда. Данте Габриэль Россетти и Эдвард Берн-Джонс увидели ее во время концерта и пригласили в  натурщицы. Джейн Берден буквально свела с ума художника и декоратора Уильяма Морриса, потомка богатого купеческого рода, и он женился на ней – а остальные откровенно ему завидовали. Данте Габриэль Россетти не раз пытался ее соблазнить – но безуспешно. Джейн была женщиной строгих нравов, сознавала, как ей повезло с мужем, и собиралась сохранить свой брак. Однако Моррис уговорил жену позировать Россетти – и именно Джейн стала музой самых прекрасных полотен Данте Габриэля.